«Café-Théâtre» и труппа «Чаю»

И Бёнбок на протяжении 40 лет (с 1964 по 2004 год) возглавляла театральную труппу«Чаю» (자유 — свобода). В отличие от общепринятой схемы, когда ответственность зажизнедеятельность труппы на себя берёт режиссёр-постановщик, совмещая своиосновные обязанности с должностью директора, труппа «Чаю» вручила браздыправления сценографу, что является большой редкостью. Это стало возможнымблагодаря тому, что в труппе работали по непривычному принципу «коллективноготворчества». Вопросы выбора пьесы и процесса постановки здесь решали сообща, наоснове сотрудничества представителей каждого цеха. В соответствии с этой системой ИБёнбок с энтузиазмом занималась изготовлением сценических костюмов и реквизита,способствуя тем самым эволюции сценографии в области исполнительских искусств.

Труппа «Чаю» была создана по образцу французской труппы Рено-Барро (Renaud-Barault), основанной супругами Мадлен Рено и Жан-Луи Барро. Партнёром И Бёнбок вэтом предприятии стал режиссёр-постановщик Ким Чжонок, которого с нашей героинейсвязывала давняя дружба, начавшаяся ещё тогда, когда она жила во Франции. Благодарявзаимопониманию двух людей в расцвете творческих сил в Корее появилась новаятеатральная труппа, однако в то время, в 1960-х годах, здесь было не так много мест,где можно было ставить спектакли. Исполненному энтузиазма коллективу требовалсятеатр на долгосрочную перспективу. Тогда И Бёнбок, вспомнив о маленьких театрах впарижском районе Монпарнас и на берегах Сены, пришла к идее создания театральногокафе. Вместе с мужем, художником Квон Огёном, они взяли в аренду старое здание на2-й улице Чхунму-ро и занялись переделкой интерьера. Они мелом начертили на полусхему будущего пространства, выделив места для входа (с точным расположениемдверей), для сцены, для машинного зала, холла, билетной кассы, гардероба, небольшогобара, туалета и даже для кухни. Строительство велось и днём и ночью. В результатев апреле 1969 года в районе Мён-дон открылось «Café-Théâtre» — первое в Кореезаведение, где можно было за чашкой кофе или чая посмотреть спектакль. Попонедельникам там можно было увидеть студенческие постановки, по пятницам —фольклорные пьесы, постановки в жанре «пхансори» и кукольные представления,а в остальные дни на сцене шли спектакли труппы «Чаю» и других театральныхколлективов. Здесь одну за другой ставили нашумевшие в то время западные пьесы,например «Лысую певицу» Эжена Ионеско и «Что случилось в зоопарке» Эдварда Олби;при этом репертуар вообще отличался значительным разнообразием: наряду с такимивеликолепными оригинальными корейскими пьесами, как «Неваляшка на роликах»(«롤러스케이트를 타는 오뚜기») О Тхэсока, он включал в себя также вновь извлечённые насвет произведения из истории корейского театра 1920-х и 1930-х годов. «Café-Théâtre»давало возможность молодым зрителям познакомиться с традиционным театром— «пхансори» и кукольными спектаклями, в то же время, предоставляя площадку исвободу творчества, позволяло обрести своего зрителя многим театральным труппам(«Чаю», «Мине», «Сирхом», «Кванчжан», «Кагё», «Минчжун»). Это кафе не только внеслонеоценимый вклад в оживление деятельности малых театров Кореи, но и былоизлюбленным местом общения деятелей культуры и искусства того времени.

Театральная жизнь И Бёнбок вращалась вокруг двух осей. Первой осью была «Чаю»,заставляющая её неустанно размышлять над смыслом существования общины исотрудничества, тогда как вторая ось, «Café-Théâtre», была стимулом, побуждающим краздумьям о значении малых театров и к поиску точек соприкосновения со зрителями.6 Koreana Весна 2016Система координат, созданная г-жой И на основе этих двух осей, между которымивозникали также моменты кризиса и напряжения, взрастила и окрылила многихдеятелей корейского театра.

Беспрестанный поиск

В 1957 году И Бёнбок отправилась во Францию. В те времена Франция быламестом, куда из Кореи нужно было добираться по морю целый месяц. Но твёрдоерешение нашей героини отправиться за моря, оставив на попечение свекрови трёхмалолетних детей, было продиктовано вовсе не желанием стать фэшн-дизайнеромили театральным художником — она хотела поддержать мужа, который там учился.Однако несомненный интеллект человека, окончившего отделение английскогоязыка и литературы в известном вузе, а также врождённое трудолюбие и стойкостьИ Бёнбок не могли не проявиться и на чужбине. В свободное от домашних заботвремя г-жа И стала посещать школу кройки и шитья.

— Мне говорили делать плоский крой, а я делала всякий, вплоть до объёмного,из-за чего меня вскоре и выгнали. Времени было мало, поэтому я много работала,стараясь извлечь максимум из каждой минуты, но в итоге вышло так, что мнепришлось оставить школу всего через полгода». Несправедливое отчислениеиз школы породило упорство. Впоследствии И Бёнбок устроилась на работу вшвейную мастерскую и там, работая в секции вечернего платья, обрела чувствокроя. «Рядом с портным по нескольку часов кряду стоит модель, на которойесть только трусики и бюстгальтер. То есть ты кроишьодежду, используя не манекен, а стоящую рядом живуюмодель. Время от времени ты примеряешь на неё одежду,просишь подвигаться, и в зависимости от создаваемогоощущения или от того, как одежда выглядит в движении,меняешь дизайн. В школе такому никогда не научишься».

Этот опыт фактически стал основой для фирменногостиля И Бёнбок, который она стала исповедовать послевозвращения на родину в 1961 году. Именно с тоговремени наша героиня считает одежду не просто предметом, а неким существом. И тогда же у неё появилисьидеи оригинальных костюмов, в которых ей удалосьдобиться ощущения единства, когда одежда становитсячеловеком, а человек — одеждой.

В своих работах И Бёнбок пыталась предложить театральному миру Кореи новую концепцию сценическогоискусства, в котором всё оформление спектакля —от костюмов до декораций — подчинялось единойгармонии. Эти попытки увенчались успехом, и начиная соспектакля «Кем мы собираемся стать?» («무엇이 될고 하니»,1978 г.) они продолжили набирать силу в последующихработах. В спектакле «Вечерние примулы» («달맞이꽃», 1982г.) И Бёнбок представила толпу праздных наблюдателейв виде безглазых тряпичных кукол, сшитых из лоскуткови развешенных на кусте «ссари-наму» (леспедецадвуцветная). А в спектакле «Даже в ветреный день цветутцветы» («바람 부는 날에도 꽃은 피네», 1984 г.) куклы и вовсеперестали быть частью реквизита, превратившись вглавных субъектов действия.

В спектакле «Если петух не поёт, то сойдёт и курица»(«수탉이 안 울면 암탉이라도», 1985 г.) наша героиня обратилана себя внимание, использовав в постановке более70 костюмов, сделанных из традиционной корейскойбумаги «ханчжи». Особенностью такой одежды являетсято, что состав и консистенция используемого клеяпозволяет варьировать жёсткость бумажного полотна.Более того, в зависимости от количества слоёв бумагиразнится ощущение от одежды. Но и это ещё не всё:г-жа И использовала те или иные способы изготовлениякостюмов в зависимости от интенсивности и частотыдвижений конкретного персонажа. Бумажные костюмы,являвшиеся результатом трудоёмкой работы, придалипостановке характер ритуального действа, сделав её ещёболее стилизованной. Подчёркнутая нереалистичностьбумажной одежды привнесла пространственную ивременную глубину, а словно выцветшие бумажные цветысоздали ощущение благородной старины и изысканности.

В «Кровавой свадьбе» («피의 결혼», 1988 г.) И Бёнбокиспользовала юбки с запахом, чтобы выразить «простонародные чувства», а для«Птиц, летящих на фоне зари» («노을을 나는 새들», 1992 г.) создала как будто раздутыештаны «ханбока», взяв за образец глиняные чаны. В оформлении спектакля«Гамлет» (1993 г.) сценограф выразила идею поминального зала, установив навес,на котором развесила в три яруса 400 рулонов конопляного холста. Все эти работыстали результатом творческой наблюдательности и художественного воображениянашей героини.

Члены труппы Театра танца Пак Мёнсук выступают с трибьют-шоуна открытии выставки «И Бёнбок: Акт III, Глава III» в Художественнойгалерее «Арко» в 2013 г. В представлении гармонично задействованысимволические элементы сценографии И Бёнбок — свободнониспадающие ткани и костюмы из бумаги «ханчжи».

Сценография И Бёнбок, когда она добивается сопереживания зрителей засчёт текстуры и формы, удваивает эмоциональное впечатление от произведения.В постановке ритуальной пьесы «Камлание для одеяний» («옷굿», 1999 г.) г-жеИ наконец удалось добиться полной художественной завершённости, создавспектакль, в котором, благодаря соединению с изобразительным искусством,сценические костюмы актёров стали полноправными участниками действа.

В ящике с материалами у нашей героини аккуратно сложены мешки, вкоторых когда-то хранился рис, старые газеты, мотки бечёвки, полиэтилен идаже обрывки бумаги «ханчжи». Если разобраться, оказывается, что костюмы, вкоторых ощущается даже некоторая элегантность, созданы, по сути, из утиля истарья. Люффу цилиндрическую, из которой делают мочалки, г-жа И выращиваетсамостоятельно, после чего высушивает и использует для придания костюмамобъёма. А эффектные регалии на королевских облачениях — это результатмногочисленных экспериментов, в ходе которых И Бёнбок брала шёлк, полиэтилени клей, скручивала их, склеивала и проглаживала. Талант экспериментатора,благодаря которому наша героиня, взяв материалы, доступные любому,приходила к идеям, посещающим отнюдь не каждого, нередко служил источникомвдохновения и для её коллег.

— Качественная бумага «ханчжи» очень прочная. Поэтому всё, что остаётся,когда костюм не получился, я сохраняю, чтобы потом делать маски. Никакие отходыпроизводства не нужно выбрасывать. Ведь на театральной сцене всё что угодноможет стать отличным реквизитом. Лужайка в «Карнавале воров» («도적들의 무도회»)была сделана из подобранных металлических стружек. Однажды я проходила мимомастерской и увидела, как они режут металл, и тогда подумала, что стружка похожана мягкие шёлковые нити. А когда я собрала их в кучу, оказалось, что естественнымобразом возник объём. Раньше, когда я выходила из дома, возвращалась обычно сцелым мешком всякого хлама.

Даже среди необычного реквизита, изготовленного И Бёнбок, её маски стоятособняком — настолько они своеобразны. Глаза у них, как правило, отсутствуют илипредставляют собой просто горизонтальные прорези, носы — расплющены илиискривлены. На первый взгляд маски уродливы. Но на этих причудливых личинахкаждый раз возникает новое выражение в зависимости от того, с какой стороны вына них смотрите — справа, слева, сверху или снизу. В масках И Бёнбок таким образомпроявляется знаменитая аморфность, составляющая суть корейского эмоциональногокода.

«И Бёнбок — её нет»

Более 10 лет назад в Кымгоке (Намъянчжу, провинция Кёнги-до) состояласьнеобычная выставка: на ней г-жа И выставила созданные ею более чем за 50 летсценические костюмы, реквизит, приспособления, куклы и т.п. Выставки такого рода —редкость для Кореи, а у этой даже название было необычным: «И Бёнбок — её нет» («이병복, 없다»). В это название наша героиня вложила своё намерение избавиться послевыставки от всех работ, созданных за всю её творческую карьеру.

Произведения художника, созданные за полвека, могли бы стать ценным материаломпо истории искусства. Но если после его смерти за ними некому следить, то онибыстро приходят в упадок и разрушаются. С этой точки зрения выставка И Бёнбокбыла задумана как своего рода протест художника в отношении плачевной ситуациив стране, в которой проявляется равнодушие к ценностям и материалам по историиискусства. Возможно, в её намерении сжечь свои работы после выставки также былапечаль, которую испытывает мать, пережившая своих детей. В декабре 2009 года вНациональном театре появился Музей исполнительских искусств. И хотя этот музей непосвящён исключительно театру, в его коллекции находятся разнообразные материалыпо исполнительским искусствам Кореи, которые создавались начиная с 1950-х годов,а теперь благодаря выставкам и образовательным программам открыты для широкойпублики.

Одно из дел, на котором г-жа И сосредоточивает теперь все свои усилия, — этоуход за поместьем в Кымгоке. Там на территории в 6,5 акров есть десять старинных«ханоков», которые И Бёнбок вместе с мужем (скончался в 2011 г.) в своё время нашли,колеся по стране, после чего перевезли сюда и отреставрировали. В 1970—1980-х годахнаряду со стремительными изменениями в обществе и экономике быстро менялся иоблик городов. Во времена т. наз. «Движения за новую деревню», масштабного проектаправительства по развитию провинции, «ханоки» в городах стали сменяться домами взападном стиле. Но супругов И привлекали исчезающие «ханоки», а не появляющийсяна их месте модный новодел.

Жемчужина этой коллекции — «кун-чип», т.е. королевский дом. Он был построен вXVIII веке по приказу 21-го короля Ёнчжо для его самой младшей дочери Хвагиль-ончжу.В 1984 году в знак признания ценности строения как культурного наследия этот домбыл объявлен «важным этнографическим объектом». Взяв «кун-чип» за центр ансамбля,супруги расположили вокруг него другие старинные дома, перевезённые сюда изразличных уголков страны, в частности из Ёнина и Кунсана. Некоторые из них — домапод соломенными крышами, ветшавшие на обочинах дорог, — реставрировали, другиеполностью перестраивали. Только на то, чтобы выровнять на участке землю, вырытьручей и посадить деревья, ушло несколько лет.

Показ спектакля «Принц Ходон» («왕자호동», 1991 г.) — главного произведения всейжизни И Бёнбок, ставшего кульминацией её творческой карьеры, — был устроен тожетам, в Кымгоке. Сцена, установленная на пруду на фоне старинных домов, сама посебе представляла фантастическое зрелище. В тот момент спектакль вышел за рамкиподмостков театра и развернулся на фоне природы, а прекрасная игра таких известныхактёров, как Пак Чончжа и Юн Сокхва, в сочетании с оформлением сцены, костюмамии самим местом создала безупречную гармонию. Даже в наши дни это представлениеактивно обсуждают как символический спектакль, в котором был доведён досовершенства истинно корейский стиль сценографии.

В спектакле «Кровавая свадьба» куклы из конопляного холстаокружают сцену наподобие ширмы. И Бёнбок, испытываяособенное пристрастие к этому произведению Гарсиа Лорки,благодаря абсолютно новаторскому оформлению сценыинтерпретировала пьесу в корейском стиле.

Спектакль «Принц Ходон» также стал постановкой, украсившей финал конгрессаOISTAT (Международная организация сценографов, театральных архитекторов итехнического персонала), прошедшего в Корее, и обратил на себя внимание нетолько корейской публики, но и зрителей из соседних азиатских стран. Участникифорума из Китая и Японии, которым удалось тогда посмотреть этот спектакль,не скупились на похвалы, говорили, что впервые испытывают гордость за то, чтоявляются азиатами, отмечали, как мощно выступила Корея на этом международномсмотре, собравшем сценографов со всего мира. «Уж в чём в чём, а в сценографии,Корея точна сильна. Наши способности в этой области были неоднократноподтверждены на Пражской квадриеннале», — говорит г-жа И. В 1991 году наПражской квадриеннале, являющейся международной выставке сценографиии театральной архитектуры, наша героиня первой из представителей Кореиполучила медаль в номинации «лучший сценический костюм», после чего эстафетуподхватили Син Сонхи, Юн Чжонсоп и другие. В настоящее время многие молодыекорейские сценографы предпринимают попытки бороться за награды на этомавторитетном форуме.

Для И Бёнбок Кымгок является любимым местом, где хранятся драгоценныевоспоминания. Но задача по сохранению старых традиционных домов,заслуживающих того, чтобы называться культурным наследием Кореи, — этотяжкая ноша для одного человека. Ведь несмотря на то, что «ханоки» перевезлии реставрировали, с того времени прошло уже более 40 лет, при этом самым«молодым» из строений уже несколько десятков лет, а самым старым — несколькосотен. Поэтому их сохранение и поддержание внадлежащем состоянии представляет большую проблему.Однажды эти дома даже подверглись вторжению воров.В тот день, когда были безвозвратно утрачены некоторыеценные предметы культурного наследия, г-жа И долгосидела на ступенях дома с потерянным видом. Теперь унеё нет столько внутренних сил, чтобы смело выступитьс протестом, как это было во время знаменитой выставкиболее 10 лет назад. Г-жа И оглохла на одно ухо и мучаетсяот болей в запястьях.

Но и сейчас, стоит выпасть свободной минуте, нашагероиня отправляется в Кымгок. И хотя вся работаг-жи И там сводится к таким мелочам, как прополка исобирание опавших листьев, она никогда не позволяетсебе ни малейшей небрежности даже в таком деле.Возможно, этот образ символизирует всю её жизнь —театральный работник, который за кулисами, поправляеткостюмы актёров и до последнего момента стараетсядовести оформление спектакля до совершенства. Завеликолепием сцены, приводящей публику в восторг,каждый раз скрывается её безмолвная поддержка. Говоряо своей работе, И Бёнбок называет себя «закулиснымкомедиантом», неизменно отделяя себя от артистов,блистающих на переднем плане.