Той ДМЗ в этом году исполнилось 63 года. По человеческим меркамэто глубокая старость, когда осталось жить меньше лет, чем уже прожито. Видимо поэтому теперь многие относятся к ДМЗ с большей терпимостью. Возможно, в их воображении ДМЗ предстаёт в виде идиллического места, где животные резвятся на лоне природы и куда долгое время не ступала нога человека. Людям хочется верить, что еслитакая трагедия, как разделение страны на Юг и Север и принесла хотьчто-нибудь хорошее, то это — появление в ДМЗ уголка первозданнойприроды.

Но ДМЗ — это отнюдь не немощный старец и не экологическаяжемчужина. Неухоженные поля выжжены пожарами; зелёные горырассечены ограждениями из колючей проволоки; ходы сообщения ибетонные ступени, избороздившие склоны, стремятся к гребню гор;тут же проложены узкие и крутые военные дороги; кукурузные поля,которые возделывают северокорейские военные; прильнувшие вплотную к границе северокорейские бункеры и доты, амбразуры которыхсмотрят на юг, а за ними с передовой наблюдают южнокорейские солдаты… Наверное, нельзя сказать, что здесь идёт война, но если вы правильно понимаете, что такое ДМЗ, вы знаете, что здесь нет и мира.

На сторожевом посту у передовой на центрально-западном участке фронта.

Соглашение о перемирии устанавливает ДМЗ в качестве зоны,которая, отступив на 2 км к югу и северу от военной демаркационнойлинии, простирается от устья реки Имчжин-ган на западном побережье, где стоит знак №0001, до деревни Мёнхо-ри на восточном побережье со знаком №1292. Она, словно это ремень, перетягивает Корейский полуостров.

Говоря о разделении Корейского полуострова, часто употребляют выражение «вдоль ограждения из колючей проволоки длиной 155миль по линии перемирия». Но насколько оно точно? Один учёный-географ измерил расстояние вдоль южной ограничительной линии отустья реки Имчжин-ган до деревни Чхогу на восточном побережье.Оно составило 148 миль, или 238 км. Строго говоря, и линия перемирия — это просто военная демаркационная линия, в реальности никакне различимая и существующая только на картах.

Сквозь огромные окна смотровых площадок, установленных сюжной стороны ДМЗ вдоль ограждения из колючей проволоки, туристы видят спокойную и мирную землю, поэтому по возвращении говорят о ней как о месте, где всё замерло.

Утренняя перекличка вподразделении, несущемслужбу у передовой на центрально-западном участкефронта.

Но на самом деле даже сейчас ДМЗ по-прежнему остаётся местомхитроумных военных манёвров. К примеру, каждый год с середины февраляпо май военные с обеих сторон выжигают кустарники и деревья, ухудшающиевидимость в зоне обстрела. Выходит, чтодревняя тактика нападения при помощиогня в ДМЗ по-прежнему актуальна.

Соглашение о перемирии, согласно которому Южная и Северная Корея должны были придерживатьсясоответственно южной и северной ограничительных линий, проведённых в двух километрах к югу и северу от военной демаркационнойлинии, уже давно не выполняется: каждая из сторон старалась «оттяпать» себе земли, понемногу перемещая ограждение вглубь на чужуютерриторию. На смену войне пожаров, мин и тоннелей пришла «войнзвуковая» — с трансляцией пропагандистских передач из громкоговорителей. Правда, в последнее время она прекратилась.

Заслуживает внимания и то, что в реальности на прилегающих кДМЗ территориях живёт больше людей, чем говорят данные статистики: расквартированные там войска — это всегда «скрытое население».Так, по данным на 2015 год, в уезде Хвачхон-гун провинции Канвон-до,расположенном рядом с ДМЗ, проживает более 27.000 человек, но сучётом «скрытого населения» их может быть гораздо больше.

Если коротко, то природа ДМЗ вовсе не «природна». Местные лесастали бесплодными из-за пожаров, подвергаются вырубке и загрязнению из-за деятельности постоянных жителей. Учёные уже давно бьюттревогу, указывая, что площадь лесонасаждений в ДМЗ составляетменее половины от среднего показателя по РК и что необходимо срочно восстанавливать разрушенную экосистему.

Животных, обитающихв истощённом лесу, днём преследует рёв громкоговорителей, этихсредств психологической войны, а ночью пугает свет прожекторов,шарящих по ограждению из колючей проволоки. Некоторые из нихгибнут, наступая на мины.

Однако репортажи из ДМЗ неизменно представляют это место какрай для дикой фауны. Весело резвятся водные олени, амурские горалы высокомерно глядят куда-то вдаль с вершины скалы, семействокабанов бродит вокруг казармы… Но в природе не бывает так, чтобыживотные сами лезли под объективы фотокамер: на бездушной земле,с которой исчез большой лес, тайные места их обитания оказалисьвыставленными на всеобщее обозрение.

Передовая на западном участке фронта. Прямо напротив сторожевого поста южнокорейских пограничников, хотя на фотографии этогоне видно, на очень небольшом расстоянии находится северокорейский пост.

ДМЗ обычно воспринимается как некая «земля мира и жизни» илисимвол трагедии разделения, но теперь настало время отбросить этистереотипы и серьёзно взглянуть на ситуацию.

Во-первых, ДМЗ — это живой музей войны. Корейская война, начавшаяся в июне 1950 года, на самом деле была войной всего мировогосообщества: прямо или косвенно в ней участвовало более 60 стран,при этом более 10 из них принадлежали к коммунистическому лагерю.История человечества не знает других примеров, когда в одном местеодновременно воевали друг с другом столь много наций и государств.ДМЗ — это свидетельство противостояния Востока и Запада, документальный репортаж о холодной войне.

В Зоне совместной безопасности в Пханмунчжоме солда-ты Юга и Севера стоят другнапротив друга, разделённыевоенной демаркационнойлинией. На заднем плане —северокорейский павильонПханмунгак.

Во-вторых, ДМЗ — это сокровищница антропологии и историиКореи. В 1978 году Грег Боуэн, солдат из американского контингента в Корее, на берегу реки Хантхан-ган в уезде Ёнчхон-гун провинцииКёнги-до обнаружил каменный топор ашёльского типа. Это доказывает, что 300 тысяч лет назад на территории ДМЗ обитали древниелюди. Реликвии древних войн, в частности многочисленные крепостина берегах рек Хантхан-ган и Имчжин-ган, свидетельствуют о том, что2000 лет назад здесь соперничали друг с другом Когурё, Пэкче и Силла.Государство Тхэбон, основанное в 901 году, в период Трёх позднихгосударств, зародилось в Чхорвоне, который находится в самом сердце нынешней ДМЗ. В 918 году на этом месте было основано государство Корё, а в столице Корё Кэсоне в 1392 году — Чосон. На земле ДМЗродилось три королевских династии Кореи.

В-третьих, ДМЗ — это сокровищница культурного наследия первойполовины XX века. В старом Чхорвоне, ныне лежащем в руинах, в 40-хгодах XX века жило 37 тысяч человек. Уездный центр Чхорвон-ып, пример планового строительства периода японской аннексии, во времяКорейской войны был разрушен в результате бомбардировок. Но наместе старого центра, пусть и пострадавшие от бомб, по-прежнемустоят здания администрации уезда, полицейского участка, начальнойшколы, инспекции по качеству сельхозпродукции, ледохранилища,финансового кооператива, железнодорожной станции и штаба Трудовой партии — как застывшее доказательство существования города, которого уже нет. В Чхорвоне, который после Освобождения в1945 году и вплоть до соглашения о перемирии относился к СевернойКорее, в узком месте на перекате реки Хантхан-ган рядом стоят мостСыниль-гё, спроектированный в КНДР в 1948 году, и мост Хантхан-тэгё,построенный Южной Кореей в 1996 году.

В-четвёртых, ДМЗ — это плавильный котёл. Сразу после установления перемирия в Зоне гражданского контроля за пределами ДМЗбыло более сотни пустующих деревень.

В результате политики переселения в 1983 году, когда Зона гражданского контроля была максимально широкой, в 81 деревне проживало всего 8.799 семей в количестве39.725 человек (впоследствии из-за передвижения Линии гражданского контроля на север многие деревни оказались за пределами зоны).Местные жители создали свою особую культуру: к пёстрой мешанинекультур, привезённых людьми с различными диалектами, менталитетом, обычаями, семейными историями и жизненными путями, добавилась культура военных, в результате чего сформировалась уникальнаякультура «третьей зоны».

И, наконец, ДМЗ — это место, где сохранилась экосистема эпохихолодной войны. Из-за сурового вмешательства холодной войныпоследовательная смена биогеоценозов, вероятно, не могла проходить здесь как по учебнику. Но воронки от бомб, заполнившись водой,стали прудами, а заброшенные человеком поля заболотились. Этиболота с их растениями стали местом обитания водяных оленей, анасекомые и черви привлекли птиц и зверей.

Деревья на полях, которые военные с обеих сторон всё это времяуничтожали огнём, похоже, перестали отращивать боковые ветвивблизи земли. Судя по всему, они научились расти только вверх —чтобы огонь проходил между тонкими длинными стволами, лишь слегка касаясь нижней части кроны. Поэтому после пожаров, с наступлением весны поля вновь зеленеют. Ведь в огне погибли только молодыеветки-одногодки, а это лишь «расходный материал». Но на этих поляхнедостаточно корма для крупных животных, таких как кабаны. Дикиезвери иногда становятся жертвами мин или растяжек, а некоторые струдом выживают, становясь своего рода «питомцами» военных. В глубоких лощинах горного хребта Хяннобон (Хянробон) в самый разгарзимы, когда часты снегопады, бывает, что военные подкармливают овощами из своего пайка амурских горалов.

Ещё один уникальный природный феномен ДМЗ состоит в том,что здесь до поры до времени «спят» разные вирусы и болезнетворные организмы. В ДМЗ по-прежнему фиксируются случаи заболевания геморрагической лихорадкой с почечным синдромом, которой вовремя Корейской войны заразились более 3.000 солдат сил ООН, свирепствует бешенство и малярия.

Все пять ликов ДМЗ — это историко-культурное наследие, аналоговкоторому нет в мире. Это бесценный контент, который оставил корейцам XX век —как будто пытаясь компенсировать будущее тем, кто пережил болезненную эпохуразделения. Теперь мы должны использовать этот контент как инкубатор идей,способных приблизить объединение.