В географическом описании XVI века «Новое дополненное обозрение всех земель Восточного государства» («Синчжын тонгук ёчжи сынам»), в главе о Кончжу есть запись: «На западе города, на третьем “ли” есть уездная школа, а к западу от неё находится несколько древних королевских захоронений. Говорят, что в них погребены короли Пэкче, но кто именно — неизвестно». Из этого следует, что этот кластер был замечен ещё в период Чосон. В первой половине XX века там проводились раскопки, в ходе которых хоть и не удалось установить имена персон, погребённых в каждой из этих могил, но всё же выяснили, что это захоронения членов королевской семьи Пэкче в тот период, когда его столицей был Унчжин (475—538 гг.). Прямо перед началом сезона дождей 1971 года здесь обнажились 6 могильных холмов, являвшихся, предположительно, королевскими захоронениями, поэтому данный участок был объявлен историческим памятником под охраной государства.

Но ежегодно с началом летних дождей приходила беда: вода, стекавшая с горы, находящейся за кластером, просачивалась внутрь захоронений. В Департаменте культурного наследия (сейчас Администрация культурного наследия), поломав голову, в итоге, чтобы, в частности, уберечь от затопления могилы №5 и №6, решили прорыть параллельно холмам водоотводную канаву, примерно в трёх метрах за могилами. Работы начались 29 июня, когда дождевой фронт начал смещаться к южному побережью Корейского полуострова. Закончить строительство планировали до начала дождей.

Спустя неделю после начала работ, 5 июля, около 2 часов дня один из рабочих, рывших канаву, заметил, что к его лопате прилипла речная галька. «Речная галька в земле? У меня прямо мороз по коже пошёл. Ведь речная галька — это материал для захоронений. Продолжил копать, смотрю, а там и вправду есть какое-то сооружение. Потом глянул на выкопанную землю, а в ней известь. И тут вдруг лопата чиркнула обо что-то. И это оказался обтёсанный камень», — вспоминает Ким Ёниль, прораб объекта из компании «Самнам инжиниринг». В тот момент никто и подумать не мог, что это был предвестник открытия великолепной королевской гробницы, а кладка, потревоженная рабочим, представляла собой потолок коридора, ведущего внутрь погребальной камеры, тоже полностью выложенной изнутри камнем.

Тогда ещё никто не знал, кто покоится в могиле, но было очевидно, что это ещё одна, ранее неизвестная королевская усыпальница, поскольку по структуре и кладке, что стало известно позднее, она была идентична могиле №6, расположенной прямо перед ней.

Сразу после обнаружения захоронения прораб сообщил о находке г-ну Ким Ёнбэ, директору филиала Национального центрального музея в Кончжу (сейчас Национальный музей Кончжу). Музей должен был доложить о ней в Департамент культурного наследия и получить разрешение на раскопки, но работники музея, чрезмерно взбудораженные вестью о находке новой королевской гробницы эпохи Пэкче, в обход протокола вместе с несколькими местными археологами поспешно приступили к раскопкам и вскоре смогли подтвердить, что речь, действительно, идёт о королевской гробнице.

Эти декоративные золотые элементы короны былиобнаружены в могиле короля Мурёна. Из тонкой золотойпластины вырезан растительный узор, напоминающий одновременно языки пламени. Высота 30,7 см, ширина 14 см.Находятся в Национальном музее Кончжу. №154 в Спискенациональных сокровищ.

Данные декоративные золотые элементы короны былиобнаружены в изголовье гроба королевы. Высота 22,2 см,ширина 13,4 см. Находится в Национальном музее Кончжу.№155 в Списке национальных сокровищ.

Власти Кончжу на следующий день, 6 июля, доложили об этом в департамент, который тут же прислал сотрудника, чтобы оценить ситуацию на месте, после чего приказал остановить как работы по устройству водоотводной канавы, так и несанкционированные раскопки, и принял решение организовать официальную группу. 7 июля на место прибыл Ким Воллён (Вонрён), в то время директор Национального музея, который взял на себя общее руководство раскопками, а также Чо Ючжон из лаборатории при департаменте, куратор Чи Гонгиль (см. дополнение к статье) и другие лица. Официальные раскопки начались в тот же день, в 4 часа пополудни.

Но уже через два часа начался проливной дождь. Участок затопило, и вода грозила просочиться внутрь захоронения. Археологи отступили, остались только рабочие; в непроглядной тьме они пытаясь спешно закончить рытьё канавы, чтобы отвести скаплившуюся воду. В то же время участники археологической группы, собравшись в гостинице в центре Кончжу, после обсуждения ситуации приняли решение возобновить обследование на следующий день.

По счастью, на второй день небо прояснилось, словно и не было никакого дождя. 8 июля в 5 часов утра исследователям наконец удалось полностью освободить вход в коридор, ведущий в погребальную камеру. Было очевидно, что это ещё одна королевская могила эпохи Пэкче. В 4 часа дня археологи накрыли простенький поминальный стол — бутылка спиртного и три вяленых минтая — и, прежде чем вскрыть могилу, провели поминальный обряд в честь того, кто был в ней погребён, после чего приступили к разбору камней, которыми был заложен вход в усыпальницу. В тот момент, когда впервые после полутора тысяч лет был открыт тёмный проход, из него повеяло, словно серым дымом, прохладой, схожей с той, которую ощущаешь, когда жарким летом включаешь кондиционер в машине.

8 июля 1971 г. раскопочная группа проводит перед вскрытием могилы короля Мурёна обряд поминовения.

LESSONS
LEARNED
FROM A
MISGUIDED
EXCAVATION“It might sound like an excuse, but I have to comfort myself with thethought that such was the level of Korean archaeology at the time. However,I’m grateful for the painful lessons we learned from that mistake. All followingarchaeological projects were carried out more carefully, based on meticulousplans.”

Ji Gon-gil, former director of the National Museum of Korea, refers to the1970s when he worked in Gyeongju, the old capital of Silla, as the pinnacle ofhis archaeological career. Fondly, he keeps looking back to the time when heunearthed the two royal tombs — the Tomb of the Heavenly Horse (Cheonmachong)and the Great Tomb of Hwangnam (Hwangnam Daechong) —from 1973 to 1976. While it was an honor for him to work on those projects, Jisays, the excavation of King Muryeong’s tomb remains a source of irrevocableshame.

Currently serving as chairman of the Overseas Korean Cultural HeritageFoundation, Ji graduated from Seoul National University with a majorin archaeology and anthropology, before entering officialdom in November1968 as a researcher at the Office of Cultural Properties (predecessor of theCultural Heritage Administration). On July 7, 1971, he was abruptly orderedto go to Gongju with a few of his colleagues. Before he got there, he had noidea that an ancient tomb, presumably of Baekje royalty, had been discovered,and that he would be responsible for investigating it. “None of us headingfor Gongju knew anything about it,” he recalls. “Upon our arrival, we werestunned at the sight of an ancient brick tomb with its front slightly exposed.”

Although he was just a young researcher who was not in a position tomake decisions, he has been tormented by the fact that he took a leading rolein a project recorded in archaeological history as a ludicrously slapdash excavation.“The tomb of King Muryeong was excavated in a chaotic and carelessmanner, with the entire process from the discovery to the actual excavationexposed in real time to the media and the local community. In the uproar andexcitement, our team found it hard to keep cool and rational,” he recalls.

In fact, there’s another thing that Ji regrets about the excavation. At thetime, one of his duties was to take photos, the primary evidence for the originalcondition of the site, with all the relics in their right positions. However, heproduced few good photographic materials, and most of the scanty numberof photos available were taken by reporters on the site. What happened?

“Inside the tomb, I worked hard photographing the chamber. It was onlyafter I developed my films back at the Seoul office that I realized somethingwas wrong with the photos. I had taken a brand new camera to the site, so Iwas clumsy with handling it. Some of the shots were exposed on one-half ofthe frame, and only a few cuts could be saved,” he explains.

В изножье гроба короля Мурёна были об-наружены позолоченные бронзовые туфли.Длина 35 см. Находятся в Национальноммузее Кончжу.

Когда в проход уже можно было протиснуться, в него, держа в руках фонари, вошли Ким Воллён, руководитель раскопок, и Ким Ёнбэ, директор музея в Кончжу. Каменный коридор, похожий на туннель высотой с человека среднего роста, имел довольно жалкий вид. С потолка свисали корни акации, напоминая о домах с привидениями. На полу, примерно посредине прохода, было каменное изваяние жуткого чудовища, похожего на кабана, с рогом во лбу. Казалось, он сидит там, чтобы защищать могилу от злых духов внешнего мира.

За коридором открылась погребальная камера с таким же сводчатым, как в коридоре, потолком и прямоугольным полом.

В небольшой комнате было темно, но на полу были видны лежавшие грудой иссиня-чёрные доски — деревянные гробы просели под тяжестью времени, а сквозь щели между ними пробивалось золотое сияние. Ким Воллён и Ким Ёнбэ, интуитивно почувствовав, что усыпальница не была разграблена чёрными копателями, не могли поверить своим глазам: они «обнаружили нетронутую чёрными копателями могилу времён Пэкче, да к тому же королевскую!»

Одна из двух надгробных плит, обнаруженных лежащими посреди коридора, ведущего к погребальной камере. Из высеченнойна них надписи помимо имени усопшего,даты его смерти и даты его захороненияможно было узнать также то, что землю дляего погребения «выкупили у духов Небаи Земли». Ширина 41,5 см, длина 35 см,толщина 5 см. Находится в Национальноммузее Кончжу. №163 в Списке национальных сокровищ.

Кто здесь погребён?

Энтузиазм достиг своего пика, когда исследователи вернулись в коридор и обнаружили перед каменным изваянием два плоских камня. Свет фонаря выхватил надпись на вэньяне, гласившую: «Король Сама из Пэкче, Главнокомандующий и умиротворитель Востока». Это было не что иное, как имя и титулы, пожалованные пэкческому королю Мурёну императором династии Лян из Южных династий. Вспоминая позже это мгновение, Ким Воллён говорил: «В тот момент я просто сошёл с ума».

Ким Воллён, который после установления имени упокоенного в захоронении окончательно утратил способность мыслить рационально, приступил к самым поспешным в истории раскопкам. Опытный археолог, обуздав волнение, для начала приостановил бы раскопки, чтобы составить тщательный план долгосрочных работ. Но Ким Воллён, к сожалению, принял решение немедленно начать работу.

Одним из факторов, повлиявшим на умонастроения чиновника, несомненно, стал ажиотаж и хаос, воцарившийся на месте раскопок после того, как туда со всех уголков страны съехались многочисленные журналисты, чтобы освещать ход раскопок, и, расположившись снаружи, безостановочно щёлкали затворами фотоаппаратов. Раскопки начались немедленно после уточнения имени покойника, и уже к 8 утра следующего дня погребальная камера была опустошена. В такой спешке, естественно, почти не фиксировалось, где и в каком состоянии был обнаружен тот или иной конкретный артефакт.

Скульптура охраняющего захоронениемифического животного чжэньмушоу быланайдена в коридоре, ведущем к могиле.Длина 47 см, высота 30 см, ширина 22 см.Находится в Национальном музее Кончжу.№162 в Списке национальных сокровищ.

Артефакты, пролившие свет на историю Пэкче

Раскопки захоронения короля Мурёна, напоминавшие своей поспешностью и бессистемностью разграбление, впоследствии неоднократно становились объектом критики и запоздалого раскаяния корейских археологов. Но, тем не менее, их успех остаётся непревзойдённым. Прежде всего потому, что могила пэкческого короля Мурёна стала единственным королевским захоронением с подтверждённой личностью покойника из 144 королей эпох Трёх государств и Объединённая Силла, включая 31 короля Пэкче, 27 королей Когурё, и 56 королей государства Силла, которое просуществовало 1000 лет и смогло осуществить объединение.

Кроме того, благодаря обнаружению могилы короля Мурёна история Пэкче вышла из забвения. До этого Пэкче было тёмным пятном в древней истории Кореи. На фоне почти полного отсутствия исторических записей находки, извлечённые из королевской гробницы, стали живым доказательством, пролившим свет на историю Пэкче с разных точек зрения. А надписи на двух надгробных камнях, сообщавших, что «получив землю у духов Неба и Земли, захоронили короля и королеву», позволили узнать об исполненных благоговения погребальных обрядах пэкчесцев.

Из могилы Мурёна было извлечено более 3000 великолепных артефактов ста с лишним видов, многие из которых были ввезены из Китая. В то же время в результате химического анализа древесины выяснилось, что гробы короля и его супруги были изготовлены из сциадопитиса мутовчатого, растущего только на островах Японского архипелага. Это стало доказательством того, что Пэкче благодаря активной морской торговле совершало обмены с соседними странами, а также того, что королевская семья Пэкче поддерживала тесные связи с Японией.

В одном из залов Национального музеяКончжу. Посетители беседуют с сотрудником музея во время осмотра выставленныхтам археологических находок, в частностиотреставрированных деревянных гробовкороля Мурёна и его супруги и изваянияживотного-защитника.s