Сердце всех корейских гор и горных гряд — это горная система Тхэбэк-санмэк. Она включает в себя много гор, в том числе горы высотой более 1500 м. Это прежде всего Кымган-сан, Сорак-сан, Одэ-сан, Кариван-сан, где расположен Пхёнчхан, в котором пройдут Зимние Олимпийские 2018 г., и, конечно, Тхэбэк-сан, которую считают священной горой нации.

По сравнению с ними Тэгвал-лён — просто небольшой холм. И тем не менее дорога через этот перевал является важнейшей среди подобных, поскольку служит главным проходом, соединяющим регионы Ёндон и Ёнсо, разделённые Тхэбэк-санмэком. В прошлом, когда прокладка дорог была непростой задачей, первый проход, призванный соединить два региона, проложили здесь, через Тэгвал-лён, большой холм высотой 832 м, расположенный между Канныном и Пхёнчханом. Вот поэтому Тэгвал-лён — это одновременно гора и перевал, дорога и проход.

На хребте Пэкту-тэган нет поселений — слишком круты его склоны. А вот местность вокруг Тэгвал-лёна хотя и холмиста, но в то же время включает в себя большое плоскогорье. С раннего лета до осени оно покрыто зелёным ковром овощей, растущих в условиях высокогорья. Я впервые забрался на Тэгвал-лён в возрасте 17 лет. Когда я смотрел на широкие поля пекинского салата и дайкона, мне подумалось о плоскогорье Кэма в Северной Корее, на котором я ни разу не был и даже не видел его на фото.Наверное, это было из-за слова «плоскогорье». Тогда мне казалось, что я стал понимать, почему в те времена взрослые называли Тэгвал-лён «писанпия» (非山非野) , т.е. «ни гора, ни равнина».

При мысли о горах Кымган-сан мне всегда становится грустно. Они расположены на севере Пэкту-тэгана, а значит — в Северной Корее. Мой ныне покойный дедушка рассказывал, что проводил каждое лето в деревне Ончжонни (Ончжон-ри) у подножия Кымган-сана. Эти горы, о которых я столько слышал, словно они были легендой, мне довелось увидеть лишь однажды, в начале 2000-х годов, когда мы отправились в плавание по Восточному морю.

После того как Юг и Север разделила ДМЗ, самым знаменитыми горами Южной Кореи стали горы Сорак-сан.Величественный вид, открывающийся со скалы Ульсан-бави, конечно, впечатляет, но именно великолепие гор Сораксан в осеннем убранстве заставляет невольно воскликнуть:«Ах, так вот где зарождается осенний пожар!»

В глубоких горах не могут не прятаться храмы. В Канныне, где процветала культура конфуцианства, нет больших храмов, но в горах Сорак-сан есть храм Пэктам-са и храм Синхын-са, где долгие годы жил монах Манхэ, выступивший с планом реформирования корейского буддизма, а на горе Одэ-сан притаились храмы Вольчжон-са и Санвон-са. Во дворе храма Вольчжон-са стоит восьмиугольная девятиярусная каменная пагода эпохи Корё, а напротив неё — статуя сидящего бодхисатвы, погружённого в молитву. Оба объекта уцелели в хаосе Корейской войны, другие же здания храмового комплекса сгорели. В храме Санвон-са хранятся многие драгоценные предметы культурного наследия, в том числе самый древний в Корее бронзовый колокол, а также деревянная статуя сидящего бодхисатвы Манджушри в образе юноши.

Интересна легенда, связанная с этой статуей. Сечжо, 7-й король династии Чосон, заболел ужасной кожной болезнью и ездил по стране, посещая святые источники в надежде излечиться. Когда он совершал омовение в ручье под храмом Санвон-са, появился бодхисатва Манджушри, потёр ему спину, и правитель выздоровел. Так гласит легенда. Эту историю рассказывает также настенная роспись в храме. Однако говорят, что статую Манджушри привезла в близлежащий храм Мунсу-са дочь Сечжо, принцесса Ыйсук, с мольбой о рождении сына, но потом статуя была перенесена в Санвон-са.

Главный пик горной системы Тхэбэк-санмэк — это гора Тхэбэк-сан (1567 м); с древних времён её почитали как одну из трёх священных гор Кореи. Это место тоже овеяно легендой, согласно которой король Танчжон, свергнутый с престола своим дядей Сечжо и встретивший смерть в горах Ёнволь, приехал сюда на белом коне и стал горным духом. Из исторических достопримечательностей здесь есть репозиторий, где хранились «Подлинные записи династии Чосон», а также храм Чонам-са и стоящая позадинего пагода Сумано. От горы Тхэбэк-сан отделяется хребет Собэк-санмэк, формируя географическую и культурную границу между провинциями Канвон-до и Кёнсан-до.

В горах Канвон-до много мест, где есть ущелья, поэтому там сооружены мосты и мостики разных видов. Один из них — этот деревянный мост, перекинутый через речку Одэ-чхон на горе Одэ-сан.

Горная гряда Тхэбэк-санмэк на востоке круто обрывается в Восточное море, а на западе её мягко спускающиеся склоны окружают водосборный бассейн рек Ханган и Нактон-ган. В квартале Самсу-дон города Тхэбэк есть гора, которая называется Самсурён (三水嶺) , «перевал Трёх Вод». В соответствии со своим именем она служит водоразделом трёх рек: реки Хан-ган, впадающей в Западное море, Нактон-ган, которая течёт к Южному морю, и речки Осип-чхон, бегущей к Восточному морю. Здесь в шутку передают старую историю о том, как однажды капля дождя, упав на вершину горы, разделилась на три капли, которые потекли к Восточному, Западному и Южному морям.

В Самсу-доне также находится озеро Хванчжи, из которого вытекает Нактон-ган, и Комнёнсо (Комрёнсо) — источник, которым начинается Хан-ган. Основное течение реки Хан-ган, которую называют «жизненной артерией нации», имеет протяжённость в 514 км; река вбирает в себя водные потоки из многих долин и течёт в сторону Чонсона. Там она встречается с Сончхоном, ещё одной водной артерией, берущей своё начало на горе Хванбён-сан. Два потока соединяются в месте под названием Аурачжи, что означает «два потока встретились и влились друг в друга».Две реки делают местные пейзаж вдвойне красивее. В Чонсоне много гор, но здесь есть также плодородная земля и прозрачная вода, поэтому издревле местные жители наслаждались на фоне достатка поэзией, музыкой и искусством.Аурачжи также известно как переправа, откуда на плотах по водам реки Намхан-ган сплавляли к причалу Мапхо в Ханяне (современный Сеул) лес, срубленный в горах Канвон-до.

И сейчас на Аурачжи каждое лето проводят Фестиваль плотов, а на самих плотах устраивают представление с исполнением «Ариран». В этой песне, действие которой происходит на Аурачжи, поётся о радостях и горестях, и её звуки, сопровождаемые журчанием воды, текут вниз по реке через Чхунчжу до Тумульмори в Янпхёне, где встречаются с рекой Пукхан-ган.

Когда реки Пукхан-ган и Намхан-ган сливаются в одну, образуется по-настоящему большая река. Реки — это благословение природы. И это справедливо не только для регионов верхнего течения в Канвон-до: жители Сеула и провинции Кёнги-до, через которые протекают эти реки, тоже получают свою долю благословения. 15 миллионов человек, проживающих в Сеуле и в провинции Кёнги-до, зависят от воды нижнего течения Хан-гана, в то время как в верхнем течении ею пользуется всего 800 тысяч человек.При этом они используют воду исключительно для повседневной жизни и нужд сельского хозяйства, поэтому города в нижнем течении получают в подарок по-настоящему чистую воду.

Море в сознании корейца — это синие просторы Восточного моря. Толпы туристов направляются на побережье Кёнпхо в Канныне. Лежащий поблизости Чондончжин широко известен как место, где можно полюбоваться восходом солнца. Каждые выходные люди съезжаются к Восточному морю, чтобы увидеть, как встаёт солнце. Ранее крошечный полустанок, в наши дни Чондончжин превратился в шумную станцию, на которой до 26 раз в сутки останавливаются поезда, чтобы «выгрузить» желающих посмотреть восход солнца на берегу моря «в месте, лежащем почти точно на восток от Сеула». Хотя в действительности восход солнца выглядит потрясающе с любого места побережья. Вот только восход, который наблюдаешь, стоя у ограды из колючей проволоки рядом с ДМЗ на самой северной оконечности Канвон-до, отдаётся в сердце не только восторгом, но и щемящей болью.

В храме Вольчжон-са находится созданная в XI веке статуя сидящего бодхисатвы, погружённого в молитву. Сейчас на переднем дворе храма поставлена её копия, а оригинальную статую можно увидеть в музее внутри храма.

Вос ход, на который смотришь у заграж дения из колючей проволоки ДМЗ

Столь же великолепен, как восход солнца на Восточном мире, вид ночного моря, когда выходишь ночью на промысел в рыбацкой лодке. Выражение «город, где нет ночи» обычно употребляют в отношении ночных улиц больших городов. Но если есть что-нибудь более сверкающее огнями, нежели ночные улицы города, то это вид ночного моря, куда вышли сотни лодок ловцов кальмаров с палубами, уставленными фонарями. Это выглядит потрясающе, даже если смотреть с далёкого перевала Тэгваллён, а вблизи — поистине завораживает.

Как и эти огни, не менее прекрасна и возвышенна работа, которая продолжается всю ночь. Помню, как во времена, когда я ходил в Канныне в школу 2-й и 3-й ступени, ребята, чьи родители работали в шахте, всегда раньше всех платили за учёбу, вне зависимости от времени года.В то же время ребята из аграрных деревень платили, когда позволяла ситуация в семье, а те, кто жил на берегу моря,

вносили разом просроченную оплату в сезон богатого улова кальмаров.

К северу от Каннына, если двигаться вдоль морского пути, расположен уезд Янъян-гун. Это не рыболовецкий регион, но здесь находится речка Намдэ-чхон, куда каждую осень приходят косяки лосося. Из верхнего течения Намдэ-чхона мальки, выросшие размером с палец, отправляются в Восточное море, где начинают долгое трудное путешествие к далёкому океану. А через три-четыре года лососи, вымахавшие размером с руку взрослого человека, плывут из северной части Тихого океана через Берингов пролив и Охотское море, чтобы вернуться в воды Намдэ-чхона в Янъяне, где они родились и провели своё детство.

Ещё дальше на север от Янъяна находится Сокчхо, который можно назвать базой рыбной промышленности на побережье Восточного моря. В прошлом, когда море было холодным, местный порт был забит рыболовецкими судами, которые ловили минтай. Но из-за глобального потепления поднялась температура воды в море, поэтому сейчас вылов минтая, обитающего в холодных водах, почти прекращён. Тем не менее Сокчхо и в наши дни продолжает играть роль передовой базы рыболовства на побережье Восточного моря. Ещё дальше на север в портах Кочжина, Тэчжина, Аячжина и уезда Косон-гун в сезон лова рыбы у пристаней кишат рыболовецкие суда.

Ещё дальше на север, у дороги, ведущей к горам Кымган-сан, Корейский полуостров делится на две части.Гражданским лицам разрешён проход только до смотровой площадки «Объединение». Сейчас это почти забылось, но до Освобождения из Янъяна через Кымган-сан до Вольсана ходил поезд. Но после разделения страны по 38-й параллели рельсы сняли. Я не теряю надежды, что когда-нибудь там снова будет проложена железная дорога, ведущая к горам Кымган-сан. Со смотровой площадки «Объединение» я смотрю на побережье северокорейской стороны, и это вид отдаётся в сердце болью.