한국국제교류재단

Стены крепости Хвасон, жемчужины архитектуры позднего периода эпохи Чосон, окружают старый центр Сувона. Эта крепость, внесённая в 1997 году в реестр Всемирного наследия ЮНЕСКО, была тщательно спроектирована, чтобы отразить мысли и идеалы короля Чончжо, 22-го правителя Чосона. Весь процесс строительства крепости был тщательно задокументирован, что повышает её ценность.

Весной 1795 года Ханян, нынешний Сеул и тогдашнюю столицу Чосона, заполнили толпы зевак со всей страны. В городе на этот период отменили комендантский час и установили временные палатки, но всё равно были не в состоянии справиться с наплывом желающих посетить столицу. Зато торговцы ликовали, радуясь неожиданному притоку покупателей.

Зеваки прибыли в город с одной целью: поглазеть на королевский выезд. По всей стране глашатаи рассказывали о поездке короля, означавшей для простолюдинов возможность лицезреть своего монарха. Это был шанс, который выпадает раз в жизни. В те времена короля считали солнцеподобным, а увидеть короля означало быть омытым солнечным светом. Поэтому тех, кто отправлялся, чтобы хоть издали взглянуть на него, называли «квангван минин» (觀光民人), то есть «люди, [пришедшие, чтобы] увидеть свет». В наши дни слово «квангван» употребляется в значении «туризм».

Сыновья почтительность Чончжо
Около 7 часов утра 2-го месяца 1795 года Чончжо, встретившись со своей матерью, королевой Хонгён-ванху, официально поприветствовал её, после чего сел на коня и вместе с ней отправился в крепость Хвасон, где они должны были оставаться четыре дня. Главной целью поездки было празднование в крепости шестидесятилетия королевы и посещение расположенной поблизости могилы отца короля — наследного принца Садо.

Поездка была тщательно подготовлена. Сама процессия растянулась на целый километр, что составляло 5% двадцатикилометрового пути до крепости. Тем не менее громоздкому выезду потребовалось два дня, чтобы добраться до Сувона. Столь масштабная процессия была невиданным зрелищем для тогдашнего Чосона. Этот выезд до сих пор находит отклик в сердцах многих корейцев как образцовый пример сыновьей почтительности монарха XVIII века.

Чончжо оказался следующим в очереди на престол в нежном возрасте 11 лет, когда его отец, наследный принц Садо, умер от голода и удушья, проведя восемь дней в деревянном ящике для риса. Приказ посадить его туда отдал его собственный отец, король Ёнчжо. Согласно историческим сведениям, принц был душевнобольным, убивал придворных и предавался разврату. Однако некоторые утверждают, что он стал жертвой фракционной борьбы и дворцового заговора.

Молодой Чончжо, объявленный сыном своего покойного дяди, провёл следующие 14 лет в постоянном страхе за свою жизнь. По словам короля, те, кто хотел расправиться с ним, ходили вокруг «уверенно ступая, не выказывая ни осторожности, ни уважения», пока он терзался «страхом, будто сидя на иголках», а его положение было шатким, как у «яиц, уложенных друг на друга». В 1776 году, после смерти своего деда, он воссел на трон и объявил, что является сыном наследного принца Садо.

Могила принца находится на горе Хва-сан, расположенной примерно в 10 км к югу от горы Пхальдаль-сан в Сувоне. Будто чтобы оправдать слово «хва» («цветок»), в названии горы, могильный холм обложен плоскими плитами и украшен 12-ю каменными резными навершиями в виде цветочных бутонов. Этот участок, где изначально располагалось Сувонское наместничество, на протяжении сотен лет привлекал внимание как благоприятное место для королевского захоронения.

В 1789 год Чончжо перенёс наместничество на его нынешнее место и перезахоронил своего отца: перенёс его могилу из Янчжу к северу от Ханяна, на гору Хва-сан. Он также дал могиле новое имя — Хёллюнвон (Хёнрюнвон, 顯隆園) и построил поблизости храм, чтобы молиться об упокоении души отца. Таким образом спустя 33 года после смерти мужа королева Хонгён-ванху смогла отдать дань памяти усопшему супругу.

«Изображение процессии короля Чончжо к могиле его отца в Хвасоне». Ким Дыксин и др. Около 1795 г. Шёлк, тушь, краски. Размеры каждой панели 151,5 x 66,4 см.На этой восьмистворчатой ширме изображены главные события восьмидневного путешествия Чончжо, когда он в 1795 г. вместе с матерью, королевой Хонгён-ванху, отправился в крепость Хвасон, чтобы отпраздновать там её шестидесятилетие и посетить расположенную поблизости могилу отца — наследного принца Садо. Предполагается, что ширма была расписана несколькими художниками из Королевского художественного ведомства. Роспись отличается детальностью и яркостью красок. Это прекрасный образец документальной живописи. © National Palace Museum of Korea

Вспоминая события двухсотлетней давности
Грандиозные процессии, когда король покидал дворец, были церемониальным политическим действом, часто проводившимся в монархических государствах Северо-Восточной Азии в ранее Новое время, однако выезд Чончжо из столицы в крепость Сувон был особенным во многих аспектах. Он стал самым масштабным с момента основания династии Чосон в 1392 году и самым дорогостоящим.

Для восьмидневного выезда было привлечено 6000 человек и 1400 лошадей. Траты составили рекордную по тем временам сумму — 100 тысяч нян, т.е. примерно 7 млрд. современных вон (около 6,2 млн. долларов). Сооружением паланкина для королевы занималось 120 мастеров, он обошёлся дворцу в 2785 нянов, т.е. около 200 млн. вон. Даже сейчас в Корее не производят такие дорогостоящие автомобили.

Нам известны все эти детали благодаря огромному объёму подробных записей об этой поездке. Один из документов — «Протокол о процессии короля Чончжо к могиле наследного принца Садо в год ыльмё» («Вонхэн ыльмё чонни ыйгве», 園行乙卯整理儀軌), восьмитомное описание всего мероприятия включая его подготовку. Главное украшение протокола – 63 «панчхадо», панорамные иллюстрации, на которых были изображены все участники процессии на положенных им местах. Иллюстрации были выполнены лучшими художниками страны под руководством мастера жанровой живописи Ким Хондо (1745 — ≈1806), поэтому они отличаются не только выдающейся документальностью, но также художественной ценностью.

Ещё один важный документ — «Изображение процессии короля Чончжо к могиле его отца в Хвасоне» («Хвасоннын хэндо», 華城陵行圖), ширма из восьми панелей, на которых изображены главные события восьмидневного путешествия, а также завершённый облик крепости Хвасон, поэтому считается, что ширма была изготовлена на следующий год после выезда. На ширме можно увидеть много симпатичных живых образов, например: солдаты, сдерживающие толпу, группы молодых учёных, пришедших поглазеть на выезд, мужчины, разнимающие драки, а также вездесущие торговцы «ттоком» и тягучим ирисом «ёт».

Многих заставил задуматься об этих событиях двухсотлетней давности роман «Вечная империя» (영원한 제국) И Инхва, вышедший в 1993 году. Основанный на теории, согласно которой смерть Чончжо была следствием отравления, роман стал бестселлером, и вскоре по нему был снят фильм с тем же названием. Когда крепость Хвасон включили в реестр Всемирного наследия ЮНЕСКО, было выпущено снабжённое комментариями собрание записей, оставленных королём Чончжо, а изначально чёрно-белые «панчхадо», отпечатанные с деревянных литографий, были раскрашены и заново изданы в качестве элитного культурного продукта. Благодаря этому Чончжо вновь обрёл репутацию монарха-реформатора, родоначальника Ренессанса в Чосоне. Это пробудило воспоминания корейцев о выдающемся государе.

Юн-нын, расположенный в Хвасоне (провинция Кёнги-до), — это совместная могила родителей короля Чончжо — наследного принца Садо (1735—1762) и королевы Хонгён-ванху (1735—1816).

Понтонный мост для короля
Чончжо не впервые отправлялся в этот путь: после переноса могилы отца он посещал её ежегодно, поэтому выезд 1795 года был уже шестым. У подобных частых поездок была и подоплёка. Мобилизация для выездов большого количества солдат позволяла оценить состояние их подготовки и проинспектировать оборонительную систему столицы. Более того — перемещение такого количества солдат требовало новых дорог и мостов, способствуя тем самым расширению транспортной сети. В то же время выезды использовались для подтверждения и усиления королевской власти.

Одной из наиболее трудных задач было пересечение реки Хан-ган. Процессия могла переплыть через реку на лодках или пройти по мосту из лодок. Король предпочитал второй способ. Однако для сооружения такого моста требовалось задействовать сотни лодок, а в силу длительности такого строительства владельцы лодок теряли огромное количество времени, которое могли бы потратить на зарабатывание на жизнь.

Поэтому Чончжо задался целью построить наиболее безопасный и красивый мост за короткое время с минимальными затратами. Для этого он потребовал системного подхода и тщательного проектирования. Используя опыт, приобретённый во время переноса могилы отца, Чончжо разработал состоящее из 15 пунктов руководство по строительству понтонного моста, включающее рекомендации относительно высоты лодок и способов их соединения.

После долгого и тщательного подготовительного периода, в 1793 году был завершён труд «Указания по строительству понтонного моста» («Чугё чольмок», 舟橋節目). Благодаря этим точным и подробным указаниям всего за 11 дней во втором месяце 1795 года был построен функциональный и красивый понтонный мост. На месте этого моста в 1917 году возвели первый в Корее мост современного образца — пешеходный мост Ханган-тэгё. Сейчас, сто лет спустя, два берега Хан-гана соединяет 31 мост.

Элегантно преодолев преграду в виде реки, Чончжо отказался от старой дороги, ведущей через перевал Намтхэ-рён к Квачхону. Вместо этого он выбрал новый путь — мимо Норяна в сторону Сихына. Расстояние было примерно одинаковым. Но поскольку процессия двигалась в пять, а иногда даже в 11 рядов, дорога должна была быть широкой. При этом было легче построить новую дорогу на равнине, чем расширять путь через горы. В то же время большое количество широких и узких речек на пути в Сихын означало, что потребуется много мостов.

Решение Чончжо определило дальнейшую судьбу двух дорог. Дорогу к Сихыну впоследствии продолжали расширять, пока она не стала одной из десяти важнейших транспортных артерий Чосона. В наши дни это центральный участок национальной трассы №1, соединяющий центр Сеула с южными регионами страны. В то же время дорога через Намтхэ-рён пришла в упадок, и в наши дни лишь несколько обветшалых постоялых дворов напоминают о былом величии легендарной древней дороги.

Могильные холмы наследного принца Садо и королевы Хонгён-ванху украшены плитами с вырезанными на них пионами и цветами лотоса и каменными резными навершиями в виде бутонов. Захоронение отражает стремление Чончжо придать подобающий королю облик могиле своего отца, который умер молодым, не успев взойти на трон.

Цель возведения крепости
Королевская процессия, выехав из главных ворот дворца, остановилась на ночь в Сихыне. И только вечером следующего дня они проехали через Северные ворота крепости Хвасон и добрались до здания администрации Сувона. Строительство крепости началось годом раньше, поэтому работы ещё продолжались.

Чончжо переименовал Сувон в Хвасон, что означает «Блистательная Крепость», и повысил его административный статус. Он также обустроил внешнюю казарму для охраны, в которой разместилось 5000 солдат. Сувон и в наши дни является важным узлом на пути из Сеула в южные регионы. Поэтому у Чончжо были причины для укрепления оборонительной системы на подступах к столице.

Крепость Хвасон была неприступным сооружением, построенным с использованием новейших технологий. Она представляла собой образец нового многоцелевого города, спроектированного Чон Ягёном (1762—1836), учёным, ратовавшим за «практические знания» («сирхак»). Изучение плана крепости позволяет увидеть, что её укрепление было не единственной целью короля.

Через город прорыли каналы и построили новую крестообразную дорогу. За время своего четырёхдневного пребывания в Хвасоне Чончжо посетил могилу отца, провёл специальный государственный экзамен «кваго» для местных чиновников, наблюдал за учениями солдат, устроил банкет в честь шестидесятилетия своей матери и организовал угощение для местных пожилых людей. Таким образом, в новом укреплённом городе, выстроенном по его собственному замыслу, король устроил проверку всему, что он задумывал и хотел воплотить в жизнь после длительных размышлений. К тому моменту прошёл год с начала подготовки королевского выезда, шесть лет после переноса могилы отца Чончжо и двадцать лет с тех пор, как Чончжо взошёл на престол.

Возведение крепостной стены протяжённостью 5,7 км и высотой от 4,9 до 6,2 м было завершено в 1796 году, на следующий год после выезда короля Чончжо к могиле отца. На строительство всей крепости ушло два с половиной года. В ней было 40 оборонительных сооружений, включая четверо монументальных ворот, расположенных по сторонам света. Западный командный пункт находился на самой высокой точке крепости — на вершине горы Пхальдаль-сан. Три наблюдательные вышки, называемые «консимдон» представляют собой новый тип подобных сооружений, которые можно увидеть только здесь.

Временному королевскому дворцу в Хвасоне был нанесён ущерб во время японского колониального правления и в разное время в нём размещались больница, полицейский участок и школа. Но в 2003 году его восстановили, и именно в этом, обновлённом, виде он сейчас предстаёт перед туристами. Дворец удалось точно воссоздать благодаря тому, что по указанию Чончжо весь процесс его строительства был описан в «Протоколе о строительстве крепости Хвасон» («Хвасон сонёк ыйгве»).

Модернизация и Чончжо
Я отправился по следам короля Чончжо, задавшись простыми вопросами: почему он построил Хвасон и какое государство он хотел создать как правитель. И благодаря этим вопросам открыл для себя историю короля, который облагодетельствовал свой народ и был восхваляем им; короля, который, будучи почтительным сыном, осуществлял праведное правление на основе прочного знания неоконфуцианства и его ценностей. Это подтверждается «Собранием сочинений Чончжо» («Хончжэ чонсо») и другими оставленными им текстами.

В Корею эпохи Чончжо уже проник католицизм и неоконфуцианство Ван Янмина, а также — под видом «практических знаний» — западная наука и технологии. Неоконфуцианство, основанное на идеях Чжу Си, больше не считалось прогрессивным. Для Чончжо новые времена были источником беспокойства и неопределённости. Ведомый так называемым «духом любви к народу», он пытался найти компромисс меду старым и новым.

Во время каждого выезда Чончжо лично встречался с простыми людьми, чтобы выслушать их жалобы. Во время своих поездок король разбирался в среднем с 85 прошениями. Тех, кто работал на строительстве крепости Хвасон, король обеспечивал зимой одеждой, а летом — лекарственными травами. В записи о строительстве он вносил подробную информацию о каждом рабочем. Если для строительства временного дворца или новых дорог приходилось сносить частные дома, их хозяева получали достаточную компенсацию, а в неурожайные годы строительство приостанавливали.

Чончжо пытался покорить сердца людей своим великим сострадания к ним и абсолютными ценностями неоконфуцианства, но не смог «прочитать» дух новых времён, принёсших с собой «открытие личности» и конфликты, коренящиеся в сословной дискриминации. Он снова и снова подчёркивал, что целью строительства крепости Хвасон была охрана королевской могилы и его временного дворца. Более того, мост Манан-гё, построенный на дороге Сихын-но (Сихын-ро), не оправдал надежд, поскольку для короля он был важен не столько как мост для простых людей, сколько как путь к могиле отца.

Даже мысль о том, что «дорога никому не принадлежит; ею владеют те, кто сейчас находится на ней», высказанная в предисловии к труду Син Гёнчжуна (1712—1781) «Торого» («Обзор путей и дорог»; 1770 г.), оказалась «слишком прогрессивной» для Чончжо. Этот момент доставляет больше всего проблем историкам, когда они пытаются связать Чончжо с модернизацией, как того хочется широкой общественности.

В 1800 году, через четыре года после завершения строительства крепости, Чончжо скоропостижно умирает и всё возвращается на круги своя: гарнизон Чанёнён распускают, и Хвасон превращается в заштатный город, который опять стали называть Сувоном. Спустя сто лет через него прошла железная дорога из столицы в Пусан. На западной окраине города появилась станция, и между ней и воротами Пхальдаль-мун сформировался новый центр города. Но когда в Сувоне разместилось правительство провинции Кёнги-до, он снова стал привлекать внимание.

Географическое положение Сувон сделало его местом едва ли не самых кровопролитных сражений во время Корейской войны 1950—1953 гг. Значительная часть города и крепости были разрушены. Однако позже Сувон стал центром текстильной промышленности — одной из движущих сил экономического роста Кореи. А в наши дни его роль велика благодаря тому, что именно здесь обосновался флагман корейской индустрии полупроводников Samsung Electronics.

Когда в апреле 1997 года Сувон посетила группа представителей ЮНЕСКО, фотокопия «Протокола о строительстве крепости Хвасон» попала в руки Нимала де Сильва, возглавлявшего полевое обследование крепости. Профессор, уже очарованный архитектурой крепости, был восхищён обширностью и подробностью этого документа.

Говорят, что протокол сыграл решающую роль в деле присвоения крепости Хвасон статуса Всемирного культурного наследия. Реакция членов миссии ЮНЕСКО на этот документ схожа с тем, как сегодняшнее корейское общество воспринимает короля Чончжо. Записи, оставленные монархом, светятся искренностью, проливая свет на его мысли о монархии и республике, переходе от раннего Нового времени к позднему, индивидууме и государстве.

Пейзаж, окружающий павильон Сурюпанхва-чжон, одно из самых красивых сооружений крепости Хвасон, прекрасен в любое время года. Строение, название которого означает «в поисках цветов прогуливаться вдоль ив», отличается красотой архитектурного решения, умело сочетающего камень и дерево. Выполняло функцию наблюдательного пункта и одновременно служило местом для любования пейзажем. © Topic