한국국제교류재단

Этот американец разбирается в корейской литературе и в традиционных алкогольных напитках лучше, чем многие корейцы. Чтобы стать экспертом в области иностранной культуры, необязательно любить её. Но, кажется, это не про Джона Фрэнкла. Иначе он вряд ли стал бы сокрушаться по поводу американизации Кореи и прилагать усилия для сохранения и развития её традиций.

Профессор Джон Фрэнкл проверяет глиняные сосуды со своими самодельными напитками. Ему нравится трудоёмкий процесс домашнего приготовления традиционного корейского вина и неповторимый вкус результатов.

Издревле корейцы верили, что полноценный человек должен быть учёным и владеть боевыми искусствами. Некоторые полагают, что этого мало и что следует ещё обладать вкусом. Джон Фрэнкл, похоже, удовлетворяет всем трём требованиям.
Джон уже 10 лет преподаёт корейскую литературу в Международном колледже Ундервуд в Университете Ёнсе. Но это далеко не всё. Если поискать его имя в Интернете, то всплывёт множество ссылок на школы бразильского джиу-джитсу. Джон хорошо известен в сообществе мастеров боевых искусств.
А вкус связан с алкоголем. Корейцы известны своей любовью к выпивке. Возможно, печально известны. У нашего героя почти нет конкурентов, сравнимых с ним в объёме знаний и степени влюблённости в корейский традиционный алкоголь. Ему даже предлагают производить и продавать спиртное, превратив своё имя в бренд.
Как же ему удаётся погрузиться в такие три совершенно разные виды деятельности, не став при этом ни затворником, ни драчуном, ни пьяницей? Похоже, секрет в умеренности и поддержании баланса.
Джон знает американскую пословицу «Jack of all trades but master of none» про человека, который знаком со многими ремёслами, но толком не владеет ни одним. Но не соглашается, когда таковым пытаются представить его: «Я предпочитаю стать бронзовым медалистом в трёх видах спорта, нежели получить золото в одном». Точнее говоря, дважды медалистом в каждом из трёх. Ведь Джон хочет быть не только успешным учёным, спортсменом и винокуром, но и хорошим преподавателем, мужем и отцом. «Чтобы стать лучшим в одном деле, придётся отказаться от очень многих других», — говорит он.

Жонглируя тремя мячами
Для примера возьмём бразильское джиу-джитсу (БДД). В 1999 году Джон практически первым познакомил корейцев с этим боевым искусством, выросшем из японского дзюдо Кодокан. Его первые ученики, получив чёрные пояса, открыли свои школы БДД, и уже их ученики обзавелись своими чёрными поясами и школами. Школы БДД используют имя Джона в своих названиях, чтобы подчеркнуть свою связь с ним, но сам Джон категорически отказывается от участия в управлении ими и от получения каких-либо отчислений. Он не проявляет интереса и к созданию своей сети школ. Джон просто занимается в двух залах БДД рядом с работой и не стремится ни к каким должностям.
Он считает, что БДД — это лучшее боевое искусство для поддержания здоровья, ставя его выше каратэ, муай-тай или тхэквондо, с которыми Джон тоже знаком. «В “стоячих” карате, муай-тай и тхэквондо вы в основном наносите удары руками и ногами, которые не обходятся без последствий как для обороняющегося, так и для нападающего, — говорит Джон. — Тогда как в “лежачем” БДД можно всегда показать противнику, что хочешь сдаться и не пострадать». Если бы БДД не был безопасным видом спорта, Джон не позволил бы изучать его своей дочери, учащейся в 11 классе.
Может показаться, что, занимаясь такими противоположными видами деятельности, как наука и спорт, трудно достичь совершенства не то что в обеих сферах, но даже в одной из них. Но Джон, похоже, так не считает. «Мне кажется, всё дело в балансе духовного и физического. Я считаю, что духовное и физическое не противоречат друг другу, а скорее укрепляют». Такая сбалансированная деятельность не оставляет Джону времени, что превратить БДД в бизнес, да и желания такого у него нет.

Корейский алкоголь
Свой девиз — «Умеренность и баланс» — Джон, очевидно, применяет и к изготовлению собственного алкоголя. В 2010 года он начал заниматься винокурением на дому. А чтобы научиться делать вкусные алкогольные напитки, Джон выбрал Институт домашнего винокурения Кореи и прошёл там полный курс обучения.
«Стоит распробовать алкоголь своего приготовления, и магазинный уже пить не станешь, — говорит Джон. — Я не понимаю, почему корейцы с их великолепными традициями винокурения довольствуются дешёвой “сочжу” с её плоским, однообразным вкусом».
Джон считает, что вкус алкоголя домашней перегонки на 90% зависит от сырья, а остальные 10% берёт на себя время. «Если есть хороший “нурук” (особая закваска) и качественный рис, вкус алкоголя почти гарантирован, — говорит он. — Кладёшь в чан приготовленный на пару рис, “нурук”, заливаешь водой, оставляешь бродить при комнатной температуре дней на десять и получаешь напиток, которого нет больше нигде в мире. По сезону можно добавить сосновую пыльцу или полынь — как вишенку на торт».
Забродившую жидкость фильтруют, чтобы получить прозрачную рисовую брагу «чхончжу», тогда как непроцеженная брага молочного цвета известна как «тхакчу» или «макколли».
Перегнав «чхончжу», получают «сочжу». Крепость регулируется температурой при перегонке и может достигать 40 градусов и выше. «Если перегнать хорошо отфильтрованную “чхончжу”, можно получить “сочжу” объёмом в четверть от исходного, — объясняет Джон. — “Сочжу” традиционной выгонки — это элитный алкоголь, в изготовление которого нужно вложить много времени и денег».

Профессор Фрэнкл, первым познакомивший корейцев с бразильским джиу-джитсу в 1999 г., проводит показательное занятие в зале, носящем его имя. Он говорит о себе и как об учёном, и как о спортсмене.

Попробовал два вида сорокаградусной «сочжу», изготовленной Джоном. Как и у других крепких напитков, включая китайскую водку из гаоляна, начальный вкус был горьким, но послевкусие, видимо, из-за клейкого риса, было чистым. Не было и того неприятного послевкусия, которое возникает, когда крепкий алкоголь попадает в желудок. «Даже когда пьёшь дорогой виски, приходится подавлять неприятное ощущение, которое поднимается по пищеводу, — продолжает Джон. — Но корейская традиционная “сочжу”, несмотря на крепость, пьётся мягко. От “сочжу” из хорошего сырья, сколько бы её ни выпил, не бывает похмелья».
Джон утверждает, что может пить всю ночь и не пьянеть при наличии трёх условий: хорошей выпивки, хороших людей и хорошей атмосферы. 51-летний профессор говорит, что не терпит пьяной агрессии. «Мне кажется, корейцы терпимо относятся к пьяным людям и их выходкам, списывая их на влияние алкоголя, — говорит наш герой. — Но я с этим не согласен. Виноват не алкоголь, а люди, которые его выпили».
Джон заметил большие изменения в корейской культуре пития. «Последнее время корейцы стали меньше пить, меньше тратят времени на выпивку, и атмосфера тоже стала спокойнее. Хотя как выпивоху и винокура меня эти изменения не радуют», — добавляет он с усмешкой.
Джон говорит, что поначалу корейцам казалось странным, что иностранец занимается выгонкой корейского традиционного алкоголя. Но теперь они просят его поделиться своей продукцией и технологией изготовления. Некоторые друзья-иностранцы, включая знакомого из Шотландии, родины виски, тоже заинтересовались «сочжу» и тем, как её делают.«Главное достоинство корейского алкоголя в том, что его можно изготовить из легкодоступного сырья за сравнительно короткое время», — утверждает Джон. Подчёркивая, что корейский алкоголь может быть лучше, чем гаоляновая водка или саке, он говорит: «Корейцам нужно лишь преисполниться гордости за свою продукцию, собрать традиции и снабдить их оболочкой из интересных историй».
Джон отмечает, что корейцы готовы платить миллионы вон за бутылку скотча или за бутылку французского вина, но на «сочжу» или «макколи» не хотят потратить больше нескольких тысяч вон. Он подчёркивает, что корейские спиртные напитки вовсе не обязательно должны быть дешёвыми и что корейцы должны учиться у китайцев, которые делают и продают очень дорогую гаоляновую водку.
«Некоторые, окончив курсы домашнего винокурения, открывают небольшие винокурни или перегонные заводы, внося разнообразие в корейскую “сочжу” и “макколли”. Этот процесс уже запущен, но популяризация новой продукции займёт много времени, — говорит Джон. — Такой дешёвый, слабый и безвкусный алкоголь, как магазинная “сочжу” или “макколли”, должен исчезнуть, уступив место винтажной “сочжу”, “чхончжу” и “тондончжу” (похожей на «тхакчу», но с плавающими на поверхности рисинками)».
Нашему герою иногда предлагают начать производство алкоголя под своим именем. «К таким предложениям у меня двойственное отношение, — говорит Джон. — Если производство алкоголя станет моим бизнесом, оно перестанет приносить мне удовольствие как хобби. С другой стороны, я мечтаю увидеть свою продукцию на полках больших супермаркетов». Но всё-таки радость от создания кажется Джону более важной, чем радость от продажи.

Профессор Фрэнкл преподаёт корейскую литературу в Международном колледже Ундервуд в Университете Ёнсе. Он вырос в Санта-Крусе (штат Калифорния) и впервые посетил Корею в 1989 г. в качестве студента по обмену.

Выступая за разнообразие
Джон Марк Фрэнкл родился в Лос-Анжелесе, но вырос в Санта-Крузе, в Калифорнии. «В городке, где я жил, когда учился в старших классах, не было ни одного корейца. И даже ни одного миссионера, который бы проповедовал в Корее, — рассказывает наш герой. — Но каким-то образом в институте я выбрал вторым иностранным языком корейский и старательно учился. Потому что это был один из тех предметов, которые нужно было обязательно сдать».
В 1989 год Джон впервые приехал в Корею по обмену в Университет Ёнсе, где продолжил изучать корейский. Тогда он увлёкся корейской современной литературой. Джон любит писателей, творивших в 1920-х и 1930-х годах, таких как Чхэ Мансик, Ём Сансоп и Хён Чжингон. Они выступали за реализм и натурализм, но предпочтения Джона основаны на конкретных авторах и их произведениях, а не на литературных направлениях. Его любимый писатель — И Сан, но не его стихи и романы, которые Джон находит слишком сложными, а эссе.
Прожив в Корее почти 15 лет, наш герой говорит, что, конечно, любит эту страну. «Но, как вы знаете, не бывает 100%-ной любви. Даже если я люблю 95% Кореи, остаётся 5% негатива, которые не получается не замечать».
Говоря о 95% хорошего в Корее, Джон упоминает уверенность в себе и открытость корейцев, а также то, что Корея дружелюбная и удобная страна для иностранцев. Поначалу ему казалось, что с корейцами трудно сблизиться и что они неприветливы к иностранцам, но сейчас, по его ощущениям, ситуация серьёзно улучшилась.
Говоря о 5% негатива, Джон называет единообразие или, другими словами, подавление индивидуальности. «Когда идёшь по Синчхону или Апкучжону, не видишь больших отличий от Нью-Йорка или Токио. Корейцы и их города теряют своё очарование и аутентичность, — считает он. — Да, глобализация идёт быстрыми темпами, но я боюсь, что Корея станет слишком похожей на Америку».
На вопрос о национальных особенностях корейцев, Джон отвечает, что не верит в существование «национального характера» и что корейские учителя не должны забивать головы детей такими мифами, как «единая нация» или «чистокровность». Он считает, что вместо этого корейцам нужно заняться поисками разнообразия внутри себя, признать, что иностранцы — как зарубежные, так и живущие в Корее, — просто другие, и научиться уважать эти различия.
«Больше всего в Корее — стране, где практически в любую точку можно добраться на машине за каких-то три часа, — я люблю разнообразие диалектов, пейзажей и еды».