В последнее время молодёжь привыкла искать жильё, используя мобильные приложения. Но даже в атмосфере подобных перемен в Сеуле до сих пор есть места, которые, выполняя роль местного клуба для общения, стоят на входе в переулок, а риелторы, работающие в них, помогают людям в поисках жилья, руководствуясь честностью, а не деловой хваткой.
Г-н Чо Ганхи рассказывает о районе Сочхон, стоя перед риелторской конторой, которую он открыл 15 лет назад.
Дедушка, поглаживая седую бороду, отправляется в соседнюю риелторскую контору, чтобы поиграть в корейские шахматы «чанги». В дни, когда удаётся выиграть, он возвращается, напевая себе под нос, с двумя огромными арбузами. Это сцена из сингла 1993-его года «Дед и арбуз» фолк-рок исполнителя Кан Сане.
Такие конторы одно время называли словом «поктокпан», которое можно приблизительно перевести как «комната удачи и добродетели». Помимо основной функции — купли-продажи недвижимости вроде жилья или земли или посредничества при аренде, — они играли ещё одну роль. А именно служили своего рода клубом для общения, подобно комнате «саран-бан» в традиционном корейском доме, которая была одновременно и кабинетом хозяина, и гостиной. В таких конторах, где дверь всегда держали открытой настежь, люди собирались, чтобы пообщаться и поделиться радостями и бедами. Здесь зарождались все местные слухи, здесь они обрастали плотью и распространялись по району.
Когда кто-нибудь попадал в трудную ситуацию, люди объединялись, чтобы выручить соседа. Когда выпадало счастье, вместе праздновали, угощаясь овощными оладьями «пучхимгэ» и наливая друг другу рисовую брагу «макколли», а когда случалось горе, обнимали друг друга и утешали. Это было время, когда крыши низких домов тянулись в ряд, а люди были немножко ближе друг к другу, чем сейчас.
Низкие крыши стали выше и сменились жилыми высотками, которые, кажется, вот-вот коснутся неба, и районы лишились былого уюта и дружелюбия. «Поктокпан», сменивший вывеску на строгое «Офис лицензированного риелтора», тоже больше не играет роль клуба. Но где-то в этом мире есть место, где, как и прежде, дверь остаётся нараспашку. В поисках такого места, где сохранилось тепло общения между соседями и «человечий дух», дорога привела меня в Сочхон.
Старые маленькие ханоки
Г-н Чо разбирает записи о сделках за день. В его контору в среднем приходит три клиента в день; из 10 сделок успешно завершаются одна-две.
Дворец Кёнбок-кун — самый большой и величественный из пяти дворцов Сеула. Взяв дворец за центр, деревню к северу от него стали называть Пукчхон, т.е. Северная деревня, а деревню к западу соответственно Сочхон, или Западная деревня. В эпоху Чосон (1392—1910 гг.) в Пукчхоне жили знатные и влиятельные люди, а в Сочхоне — представители среднего сословия, «чунины», имевшие профессии и зачастую служившие переводчиками или врачами. Ещё жителями Сочхона были известные художники и поэты. Сейчас ханоки в Сочхоне, так же как в Пукчхоне, сохраняются за счёт поддержки правительства, но по сравнению со статными ханоками Пукчхона местные ханоки поскромнее и поменьше. Между ханоками, которые стоят группками плечом к плечу, извилисто переходят один в другой переулки — словно сплетённые в паутину. Внутри одного из них проходит жизнь Чо Ганхи, который вот уже 15 лет трудится в своём «Офисе лицензированного риелтора».
— Сочхон соседствует с центром города, сзади — прекрасная гора, есть ещё большой парк. Ко мне приходит много людей, которые хотят жить здесь, потому что им здесь нравится, а не потому, что они планируют заработать побольше на купле-продаже дома. Те, кто сюда однажды перебрался, неохотно уезжают.
Местное жильё — это в основном маленькие старые дома площадью 65—100 кв. м; отсюда много неудобств. Но есть и преимущества, которых лишена жизнь в многоэтажках. Г-н Чо составил список плюсов и минусов проживания в ханоке и подробно рассказывает о них клиентам.
— Дом построен из таких материалов, как дерево, камень и земля, что хорошо для здоровья. Есть чувство стабильности, легко общаться с соседями. Жилая площадь небольшая, зато есть ощущение уюта. Можно обустроить двор по своему вкусу, дом хорошо проветривается, всегда можно чувствовать смену времён года, так что скучать некогда. Но, с другой стороны, есть и минусы: экологичные материалы привлекают насекомых, тепло- и шумоизоляция плохая, дом уязвим для воды и огня, хотя с помощью ремонта можно до некоторой степени внести улучшения. Крыше, стенам, деревянному настилу «мару» требуется регулярный уход, но правительство бесплатно помогает с этим, так что это не будет обременительно.
Сочхон находится недалеко от Голубого дворца, поэтому после попытки покушения на президента, предпринятой северокорейскими диверсантами в 1968 году, в районе были введены повышенные меры безопасности, которые сохранялись вплоть до 1980-х годов, что делало Сочхон скорее неудобным для проживания обычных граждан. При входе или выходе из района следовало предъявить на посту удостоверение личности, а если гости оставались на ночь, об этом нужно было известить власти.
— На улицах всё время были в боевой готовности силы быстрого реагирования, были серьёзные ограничения на развитие района, поэтому, конечно, было много неудобств. В конце 1990-х, когда прошёл слух, что ограничения на строительство ослабили, люди начали было стекаться сюда, но всё равно даже тогда было невозможно строиться высоко — максимум 7 этажей, если у дороги, и не более 5 этажей, если в глубине. Когда в 2010 году Сочхон объявили зоной сохранения ханоков, многие были разочарованы. Ведь даже если ты сносил старый дом, на его месте можно было построить только ханок.
Поэтому Сочхон остался островком спокойствия в центре Сеула, где вырос лес небоскрёбов, между которыми вечно куда-то спешат люди. Здесь время течёт медленно. Люди приходят сюда, чтобы пройтись медленнее, чем обычно, чтобы взглянуть на небо, обычно заслонённое высотными зданиями. Вообще-то, первым своей особенной «медленностью» воспользовался Пукчхон. Между прекрасно сохранившимися местными ханоками втиснулись небольшие симпатичные заведения, в которые потянулась любопытная молодёжь. Как только дела пошли в гору, владельцы домов подняли арендную плату. Те, кто не потянул, перебрались в Сочхон. Гест-хаусы, появившиеся в обновлённых ханоках, естественным образом привлекли сюда иностранцев.
Каждый раз, когда г-н Чо показывает клиенту дом, он в деталях рассказывает о плюсах и минусах жизни в ханоке. При этом он обязательно подчёркивает, что ханоки Сочхона, возможно, небольшие по размеру, но зато они уютные и способствуют тесному общению с соседями.
Отчаянный выбор
Г-н Чо родился в Сеуле. Окончив школу, он устроился в строительную фирму. Но со временем начал работать в крупной компании, где ему доверили один из субподрядов. В результате он в течение 12 лет управлял заводом. В 2005 году электронные детали, которые производил его завод, стали делать в Китае, поэтому завод закрылся, и, чтобы выплатить сотрудникам зарплаты и выходные пособия, ему пришлось залезть в большие долги.
— Дети как раз только поступили в университет. Нужно было продолжать зарабатывать, а мне уже было за пятьдесят, так что никакой подходящей работы не было. И тут я встретил старшего двоюродного брата, который держал риелторскую контору. Я подумал, что я тоже мог бы попробовать этим заняться, и начал ходить на курсы.
Ему было тогда 52 года.
— Жена тогда держала ресторанчик. По утрам я закупал продукты и приносил их ей, а потом шёл на курсы. Спал по четыре часа в день. Если бы я в школе так учился, наверняка поступил бы в какой-нибудь престижный вуз. Я начал заниматься в марте 20060-ого, а в феврале следующего года успешно сдал экзамен. Потому что был в отчаянии; думал, если провалюсь, дети не смогут и университет окончить, не было выхода, кроме как стараться изо всех сил.
Поскольку учился так, как будто от этого зависела вся жизнь, сдал экзамен с первого раза, а потом стажировался в чужой конторе, после чего по совету директора курсов открыл свою в Сочхоне. Дверь которой он неизменно открывает в 10 часов утра уже 15 лет.
— До того как я занялся этим делом, у меня не было интереса к недвижимости. Я всегда думал, просто работаешь, получаешь пропорционально вложенным усилиям, так и живёшь, а так чтобы зарабатывать, вкладывая в недвижимость, я и подумать не мог, что так можно. Поэтому, даже когда открыл здесь контору, просто осел с неясной мыслью, мол, раз директор посоветовал, значит, наверное, место неплохое. Потому что у меня не было никакого понимания, что какой-то район может быть лучше или прибыльнее. Но со временем появились амбиции, поэтому даже как-то попытался перебраться в другой район, но не вышло.
Местом, куда хотел перебраться г-н Чо, было один из кластеров многоэтажек в Кёнги-до. В жилых высотках много квартир, к тому же сразу понятно, чего хотят клиенты. Внутри квартиры все одинаковые, так что не надо сбивать ноги, показывая клиенту разные варианты. Вообще не обязательно куда-либо идти, можно просто взглянуть на план, и всё более-менее ясно. Достаточно по-быстрому проверить размер жилья, этаж и состояние интерьера. А вот про дома в Сочхоне ничего не понятно, пока лично всё не обойдёшь да не осмотришь каждый уголок. Понятно, что работать в жилом комплексе проще, но, чтобы открыть там контору, нужно преодолеть высокий порог входа. Риелторы объединяются в сообщества и делятся информацией о жилье, но, чтобы к ним присоединиться, нужно заплатить высокий вступительный взнос. У г-на Чо не было таких средств, и в итоге он остался в Сочхоне.
— Конечно, клиенты хотят, чтобы дом был чистый и светлый, но здешние дома продолжают стареть, и это проблема. Но я прикипел к ним душой, поэтому теперь и уехать отсюда трудно.
Представление об этике
День г-на Чо начинается в 7:30 утра. Позавтракав и собравшись, он выходит из дому в половине восьмого и едет на метро. Риелтор живёт в многоэтажке в новом городе Пхёнчхон в пригороде Сеула, дорога от дома до офиса занимает полтора часа. Он заканчивает работу в 7:30 вечера и в 9 оказывается дома. И так даже по субботам, и в праздники.
— Поначалу я работал и по воскресеньям. Но с возрастом подумал, что так не пойдёт, что нужно проводить время и с семьёй, поэтому по воскресеньям я отдыхаю. Целый день не думаю о работе, только отдыхаю. Убираюсь в доме, в горы хожу. Особых хобби у меня нет, да и выпивать не люблю. Вот такая у меня жизнь.
В его контору приходит в среднем три клиента в день, из 10 сделок успешно завершаются одна-две. Бывают непростые клиенты; бывает, что портится настроение; но раз эта работа позволяет заработать на жизнь, с такими вещами можно мириться. Когда приходит человек с каким-нибудь напитком, чтобы поблагодарить за то, что ему нашли хороший дом, наш герой ставит всё в заслугу клиенту, говоря, мол, это потому, что тот везучий человек. Хотя вывеска сменилась с «поктокпан» на «Офис лицензированного риелтора», жители Сочхона и сейчас по дороге заходят сюда, чтобы выпить чаю и поговорить о жизни. Здесь также бесплатно оказывают мелкие услуги — если вам нужно послать факс, сделать ксерокопию или получить выписку из реестра недвижимости. Даже пока мы беседовали, пришёл посетитель с просьбой сказать хозяину жилья, что в туалете шатается унитаз.
— У риелтора должно быть представление об этике. Ведь это профессия, которая может подтолкнуть к мошенничеству. Не все такие, конечно, но стоит начать жадничать, как возникают проблемы. Я ни блефовать, ни говорить красиво не умею. Я скорее похож на госслужащего или учителя. Но что хорошо в этой профессии, так это то, что ею можно заниматься, пока в состоянии передвигаться да в ясном сознании. Потому что нет никакого возраста выхода на пенсию.
Открыв дверь, в офис входит ещё один везучий клиент, мечтающий о неспешной жизни в неспешном Сочхоне — чтобы встретиться с честным риелтором.
한국국제교류재단
